Лальмет иступлено билась на земле, вырывая руку. Принц сильнее стиснул ее запястье, и пальцы девушки разжали его кинжал. В лунном свете, пробивавшемся сквозь щель в пологе, тускло блеснула бронза. Еще несколько мгновений молчаливая борьба на полу продолжалась. В бессилье Лальмет кусалась и царапалась. Наконец, Акхан сумел поймать обе ее руки и рывком завернуть за спину.

— Змея, — выдохнул он, — ты хотела меня убить!

Девушка тяжело дышала, не отвечая ни слова.

На шум и возню в шатер вбежали Вард и Урс, ночевавшие в маленькой палатке у входа.

— Я мог бы отдать тебя солдатам, — с отвращением сказал Акхан, вставая и отряхивая руки, — а мог бы убить сам, хотя ты этого не заслуживаешь.

Лальмет дико глядела на него с пола. Урс уже связал ей локти и захлестнул ременную петлю за горло.

— Зачем ты хотела меня зарезать? Говори. — Акхан поднял кинжал и сунул его обратно в ножны. — Почему целилась в висок, гадина? — он был готов задушить ее своими руками.

Пленница дико расхохоталась.

— Я не жертвенный козел, чтоб мне пробивать голову! — принц схватил ее за подбородок и с силой тряхнул. Его руки могли причинять боль. — Говори, или я исполню то, сто сказал! Здесь 14 тысяч мужчин, которым нужна девка на ночь. Уверяю, что в первой же палатке тебе развяжут язык!

— Госпожа моя, скажите правду, — причитал Вард, — хозяин добр, он не убьет вас.

Лальмет тряхнула черной гривой.

— Будьте прокляты! — выдохнула она, — Кончайте скорее, так или иначе… мне все равно!

В ее исступлении было что-то жалкое. Акхан почувствовал, как волной захлестнувший его гнев отходит. Он присел на корточки рядом с Лальмет и молча заглянул ей в лицо.

— Почему?

Она не ответила.

— Я не хочу твоей смерти, — продолжал он, — Если ты скажешь, кто тебя послал, я пощажу тебя и отправлю в Атлан к родным.

— Это было бы славно, — тихо вздохнула девушка, — но я не могу… Прости, я хотела бы сказать, но не могу…

Она снова замолчала.

Из оцепенения принца вывел голос Урса.

— Что вы собираетесь делать, акалель?

— До утра вы будите ее стеречь, а утром поставлю стражу. Может, потом разговорится. — буркнул Акхан. — Кто ее знает. Странно все.

— Лучше б вы ее зарезали, а тело бросили собакам, — посоветовал кормщик, — так возни меньше.

— Где ты здесь видел собак? — Устало вздохнул принц.

Следующий день прошел в хлопотах по разгрузке и укреплению лагеря. Акхан старался отвлечься от ночного происшествия и это, как ни странно, ему удалось. Он бродил среди палаток злой, не выспавшийся и небритый, постоянно натыкаясь на свары и беспорядок. Прежде, чем привести эту «армию» в должный вид, ему придется охрипнуть от брани! «Банда недоносков. Зачем сыпать мусор в только что вырытый ров? Кому понадобилось растаскивать землю окружного вала? Нет, огород разбивать не будем! Не год же нам здесь торчать! А сколько?»

Если б он знал, сколько? Именно это его сейчас и интересовало. Решать такой вопрос до возвращения лазутчиков было рискованно. На сведения Лальмет, как оказалось, положиться нельзя. Надо ждать.

Вчера в сумерках, прежде чем направиться в палатку для разговора с пленницей, принц подозвал к себе Митусу. Человек-леопард мгновенно возник из темноты и молча застыл в двух шагах от акалеля. Акхан дал ему то задание, на которое всегда посылают людей его племени. Негр не пошел вместе с другими разведчиками — кошки охотятся в одиночестве.

Митуса безмолвно выслушал слова командира и, не издав ни звука, скрылся в темноте. Они стояли на холме над лагерем, и Акхан еще несколько мгновений слышал, как негр спускается вниз. Потом все стихло. Принца так и подмывало посмотреть, что будет делать Митуса, и своими глазами увидеть, правду ли говорят о людях-кошках, но он сдержал себя, зная, что нет страшнее оскорбления для дагомейца, чем подсмотреть его тайный ритуал.

На самом краю холма Акхан все же обернулся. Черная освещенная луной долина была видна отсюда как на ладони, по ней огромными пружинистыми прыжками мчалась какая-то тень. Слабый холодок прошел по спине принца, и он, больше не поворачиваясь, поспешил к своей палатке.

Вечером следующего дня вернулись лазутчики, те, что были отправлены разу после высадки и имели приказ только осмотреться. Их отрывочные сведения не удовлетворили командующего. Шибальба держалась, со всех сторон обложенная тольтеками. Хорошей дороги через горы для армии нет. Захватить проводника на побережье не удалось, так как красные демоны всех приносят в жертву. Колодцы с питьевой водой засыпаны.

Акхан хрустнул пальцами. Из всего сказанного стало ясно, что Лальмет с самого начала лгала. Но не это казалось главным, он никогда бы не положился на путаный рассказ полусумасшедшей девчонки. Плохо, что нет дороги, нет проводника и нет воды. Прежде чем принять решение, нужно было дождаться Митусу.

Негр не возвращался. Акхан уже начал терять терпение. Поздним вечером он сидел у входа своей палатки и рисовал палочкой на красноватом песке корабль. Как вдруг чья-то тень легла на землю у его ног, и тихий голос над ухом произнес:

— Акалель меня ждет?

— Митуса! — принц резко обернулся.

Негр стоял, чуть покачиваясь и держась правой рукой за одну из шелковых растяжек шатра.

— Да хранит змееногам Атлат дом и здоровье акалеля. — дагомеец поклонился.

Даже в темноте Акхан видел, что лицо негра серое от усталости.

— Сядь, говори, что узнал. — приказал он.

Митуса удовлетворенно кивнул и опустился в пыль возле палатки.

— Гарнизон — полторы тысячи, осаждающих около десяти. Доведены до крайности, готовы к сдаче. Мертвые лежат прямо на улицах, часть жителей скрылась в пещерах Таллан.

«Значит хоть что-то из слов Лальмет оказалось правдой», — отметил про себя принц.

— Воды здесь брать нельзя, — продолжал негр, — отравлена, понесем с кораблей. Через горы поведу я, был проводник, но ненадежный, убил.

— Ладно. — принц махнул рукой. — Откуда ты знаешь, что происходит в городе?

— Я там был. — негр довольно усмехнулся.

Акхан кивнул. «Мне всегда везет на людей».

— Иди отдохни, — вслух сказал он, — завтра выступаем.

Когда дагомеец исчез, принц тоже поднялся. Он не мог идти спать, события вчерашней ночи, отодвинувшиеся за день на второй план, вновь с необычайной яркостью вспомнились ему. Акхан повернулся и откинул полог своего шатра. Он хотел еще раз попытаться поговорить с Лальмет. Огромный походный шатер командующего внутри был разделен тонкими матерчатыми перегородками на несколько помещений. В левом крыле за прочной бамбуковой решеткой Акхан приказал оставить девушку. Добросердечный Вард, причитая и всхлипывая, набросал ей шелковых подушек, но Лальмет не удостоила их даже взглядом и молча улеглась на полу.